В конце июля 1941 года Могилёв был захвачен германскими войсками. На долгие три года установился жестокий режим оккупации. Самым крупным медицинским учреждением в городе в то время была городская больница, бывшая 1-я Советская. В начале августа 1941 года главным врачом стал бывший начальник медицинской службы 388-го стрелкового полка Владимир Петрович Кузнецов. Он и несколько других военных докторов приняли решение остаться в Могилёве вместе с ранеными. Ещё до прихода нацистов они переписали медицинские карточки и истории болезни офицеров и коммунистов, спасая их тем самым от неминуемой гибели.
3 августа 1941 года городской голова И. С. Фелицин обязал Кузнецова «представить в Гор. управление списки на всех больных и раненых гражданских лиц». Перепись показала, что по состоянию на 9-е августа в городской больнице находилось 1 243 пациента и 426 сотрудников. Раненые советские военнослужащие из больницы были перемещены в лагерь для военнопленных, где открылся собственный госпиталь. Для гражданского же населения вводилась плата за пользование медицинскими услугами. Так, например, приём врача-терапевта стоил 2 рубля, хирурга — 3, посещение на дому — от 5 до 10 рублей, хирургические операции — от 5 рублей. В несчастных случаях помощь оказывалась бесплатно (для сравнения, хлеб на рынке стоил от 50 рублей за килограмм, молоко — от 15 рублей за литр, картофель — от 150 рублей за пуд).
В. Кузнецов делал всё возможное для того, чтобы вызволить из лагеря для военнопленных как можно больше людей. Так, в августе 1941 года, по его ходатайству на работу в горбольницу были наняты бывшие военные врачи, находившиеся в плену. Также Кузнецов постоянно обращался в городское управление, немецкую комендатуру с просьбами улучшить снабжение больницы продовольствием и топливом. Нередко его старания завершались успешно. Кроме того, Кузнецов наладил связь с появившимся советским подпольем. Он содействовал отправке врачей и медикаментов партизанам, спасал молодёжь от угона в Германию, выдавая фиктивные справки о болезни. Судьба доктора оказалась трагической: он был арестован гестапо, обвинён в сотрудничестве с партизанами и, после тяжёлых допросов, 17 ноября 1941 года повешен вместе с коллегами Ф.И. Пашаниным и А.И. Паршиным на Советской площади.
После ареста Кузнецова, главным врачом был назначен Станислав Мармолевский, его заместителем — Фёдор Зданович. Им пришлось столкнуться с более жёстким отношением немецкой оккупационной власти к медицинскому персоналу и пациентам городской больницы. Под угрозой тюремного заключения, как больным, так и сотрудникам запрещался выход в город. Под строгий контроль были взяты находящиеся в больнице евреи: «Всех жидов по выздоровлении направляйте Вашей охраной в Полицию, а здесь им будет сортировка» (из резолюции Шефа полиции на запрос главного врача). В зависимое положение были поставлены и врачи евреи: «... зарплаты не получают, но получают бесплатно питание в том учреждении, где работают. В Могилёвской городской больнице — это Шендерович, Усвяцева, Боярская». Пациентов еврейской национальности принимали в отдельном помещении, каждую неделю предоставляя списки евреев в немецкую комендатуру.
К зиме 1941 года в больнице начались проблемы с поставками продовольствия. Подсобное хозяйство не могло в полной мере обеспечить продуктами питания пациентов. Например, в день больница получала только 18 литров молока, при этом 7 из них предназначались детской кухне. Полностью отсутствовал сахар. С большими трудностями удавалось доставать соль. Для закупки подорожавшего продовольствия, с ноября 1941 года повысилась оплата медицинских услуг. Проблемы с продовольствием вновь обострились весной 1942 года: «больница находится в катастрофическом положении в отношении обеспеченности основным продуктом питания — картофелем». В связи с этим горячее питание для пациентов и персонала стало производиться только один раз в день из одного блюда. Чтобы хоть как-то поддержать пациентов, по приказу главврача ежедневно дважды в день им выдавался чай без сахара.
Не хватало и медикаментов. Больница запрашивала в городском управлении «ветошь в любом количестве ... для пошивки бинтов и перевязочных материалов». Хирургическая помощь оказывалась только в неотложных случаях. Плановые операции допускались лишь при наличии у пациентов необходимых перевязочных средств. В это же время обострилась нехватка топлива, большая часть получаемых больницей дров была сырой и непригодной для использования. Недостаточное отопление приводило к крупным авариям водопроводной и канализационной систем.
Тем не менее, даже в таких сложных условиях врачи продолжали выполнять свою работу: было организовано отделение для нервных больных, скорая помощь в ночное время.
С февраля 1942 года начало действовать «Положение для врачей и больниц». Врачам и санитарному персоналу устанавливалось содержание через городское управление (зарплата врача — 600-800 рублей в месяц, фельдшера — 350-400, медсестры — 300-350), отпущенные военнопленные врачи жалования не получали. Пациенты оплачивали своё нахождение в больнице — 12,5 рублей ежедневно. Приём врача оценивался в 5 рублей, посещение на дому от 8 до 10 рублей (ночью взималась двойная оплата). В случае если у человека не имелось средств для оплаты, расходы на лечение должна была взять на себя местная власть. Пять врачей в городе получили разрешение на частную практику, при условии взимания двойной оплаты.
В начале 1942 года в городе началась эпидемия сыпного тифа. Если в декабре 1941 года в горбольнице находилось 76 человек с таким диагнозом, то в январе 1942 года уже 225 человек, а в феврале — 248. Все врачи, медсёстры и санитарки сыпно-тифного отделения были переведены на казарменное положение, им запрещалось покидать территорию больницы и выходить в город. Немецкое командование крайне опасалось распространения инфекции в армейских гарнизонах:
" всем Поликлиникам города Могилёва и Гор. Больнице ... категорически воспрещается принимать больных германских солдат, а также больных из украинских и казачьих батальонов«. Был составлен план санитарных мероприятий для борьбы с заразными заболеваниями. Бургомистрам предписывалось организовать уборку мусора, отметить пригодные и непригодные источники для питья, уничтожать комаров и мух, немедленно изолировать заболевших сыпным тифом. Ужесточилось наказание за самовольный уход из больницы и другие нарушения больничного режима. Провинившихся закрывали в отдельной палате на двое суток без пищи. При повторном нарушении грозило тюремное заключение.
С 25 апреля 1942 года был установлен порядок работы городской больницы: приём только по направлению врача, лечение только за оплату, бесплатно в случае предъявления справки о бедности, разрешались ежедневные передачи больным и еженедельные посещения родственниками. С лета 1942 года в больнице начала действовать сапожно-портняжная мастерская, в которой работники могли бесплатно починить обувь и одежду.
После эпидемии сыпного тифа в больнице полностью иссякли запасы мыла, даже для мытья рук перед операциями. Главврач был вынужден неоднократно обращаться в городское управление с просьбами о содействии. Результатом стало очередное повышение оплаты за лечение, с 12,5 рублей до 15 рублей за один день.
Врачи городской больницы старались повышать квалификацию даже в трудные военные годы. С октября 1942 года каждые 2 недели по воскресеньям в больнице проходили медицинские конференции. Руководил их проведением доктор Александр Онуфриевич Богданович. Основной темой встреч была врачебная практика в военных условиях. Также Могилёвская горбольница тесно сотрудничала со Смоленской больницей: проводились совместные врачебные конференции, могилёвский аптечный склад поставлял в Смоленск лекарства.
Зимой 1943 года в Могилёве ухудшилась ситуация с электроснабжением. Для горожан электричество было отключено ещё в 1942 году, теперь же были ужесточены нормы для больниц и госучреждений. Со 2-го января 1943 года в городской больнице запрещалось использовать электронагревательные приборы для отопления помещений.
10-го мая 1943 года главный врач городской больницы Станислав Мармолевский, ординатор Клавдия Влагина, зав. хирургическим отделением Сергей Мельник и зав. нервным отделением Макарий Кувшинов были отстранены от работы и арестованы гестапо, а 24 июня казнены в душегубке. Их вина была в том, что они переправляли выздоравливающих к партизанам, передавали подпольщикам деньги и медикаменты, распространяли листовки.
Под руководством Петра Павловича Садовского в марте 1943 года в больнице работало 238 человек, из них 18 врачей, 4 фельдшера, 52 медсестры, 58 санитаров. И это далеко не отвечало потребностям больницы в медицинском персонале. Многие врачи покидали больницу, чаще всего уходя в партизаны. «Выбыли неизвестно куда» — стандартный ответ главврача на неоднократные запросы городской администрации по этому поводу. Особенно усилился отток работников после начала отступления германской армии на восточном фронте и расширения партизанского движения.
28 мая 1943 года городская больница значительно пострадала от воздушного налёта. На территории больницы упало не менее 15 фугасных и осколочных бомб. Погибли врач Рахманьков Г.И., фельдшер Майко А., кочегар Сипаков А., работники Хаев К. и Григорьев И. Несколько человек ранено и контужено. Сгорели деревянные хозпостройки. Приведены в негодность 2 больничных корпуса, лаборатория, квартира главврача. Во всех остальных постройках были повреждены крыши, отопительные приборы, вырваны двери. Началась паника, большая часть пациентов покинула больницу, а через несколько часов после налёта начался большой приток раненых в хирургическое отделение. Врачи Астапенко, Голубцов, Кириченко и медсёстры Кулиш, Блохина, Сивицкая, не считаясь со временем оказывали помощь пострадавшим. Всего после бомбардировки города в больницу поступило свыше 100 пострадавших. Повреждённые корпуса так и не были восстановлены вплоть до конца года.
К лету 1943 года из-за нехватки продовольствия для больницы бургомистр подписал распоряжение о сборе с каждого двора по «1-2 килограмма раннего картофеля и по 1/4 килограмма овощей в порядке самопомощи». Недостаточное питание пациентов затрудняло их выздоровление, а иногда и становилось причиной смерти.
В феврале 1944 года в городской больнице работало всего 7 врачей, 1 фельдшер и 5 медсестёр. Главным врачом к этому времени стал Георгий Петрович Морозов. В марте-апреле 1944 года, когда фронт приблизился к Могилёву, в городскую больницу начали массово доставлять для лечения «русских рабочих» — мирных жителей, принудительно привлекавшихся германской армией для строительства военных укреплений. Как правило, пациенты поступали в тяжёлом состоянии, что требовало от медицинского персонала больших усилий для их лечения.
В годы оккупации персонал Могилёвской городской больницы достойно выполнял свой профессиональный долг в сложных условиях военного времени. Врачи и медсёстры оказывали помощь горожанам, военнопленным и беженцам. Боролись со вспышками эпидемических заболеваний. Жертвовали жизнями в борьбе с оккупантами. Подвиг медицинских работников не забыт в Могилёве. В память о военных врачах, спасших тысячи раненых и больных в годы Великой Отечественной войны, в больнице установлены мемориальные знаки.
Электронное обращение
Обращения граждан и юридических лиц